Результаты проведенной работы были опубликованы в декабрьском номере авторитетного медицинского журнала Annals of Internal Medicine — http://annals.org/article.aspx?articleid=1789253

Как сообщают авторы исследования, использование поливитаминных добавок среди взрослого населения США увеличилось с 30% за период с 1988 по 1994 год до 39% в период между 2003 и 2006 годами. Оборот рынка поливитаминов в 2006 году достиг 28 миллиардов долларов, аналогичная тенденция по росту потребления поливитаминов и расходов населения на эти добавки наблюдается и в Европе.

А вот эффективность таких трат оказалась под вопросом. В первом исследования, на которое ссылаются ученые, приняли участие 1708 человек, страдающих ишемической болезнью сердца и перенесших инфаркт, наблюдение за ними велось в течение 5 лет. Оказалось, прием поливитаминов и минералов никоим образом не способствовал улучшению состояния больных и не снижал частоту повторных инфарктов. В другом похожем исследовании участвовали уже 6 тысяч человек, и положительного эффекта от поливитаминов на сердечно-сосудистую систему также не было обнаружено.

В третьем, самом крупном за последние годы исследовании изучалось не улучшение состояния здоровья уже заболевших, а возможности профилактики с помощью поливитаминов развития онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний. В этом эксперименте участвовали уже 27,5 тысяч человек, оно проводилось с января 2005 по январь 2013 года. Обработав результаты, ученые вынесли жесткий вердикт — убедительных доказательств того, что курсовой прием витаминно-минеральных комплексов, в частности содержащих витамины А, С, D, Е, минералы селен и кальций, не получено.

«Это означает, что прием поливитаминных комплексов для населения, не живущего в условиях недостатка определенных витаминов или минералов, не оправдан, так как не оказывает никакого профилактического действия на развитие онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний — основных причин смерти современного человека» — считают ученые. «Добавление минералов или витаминов к рациону нормально питающихся взрослых не имеет очевидной пользы, и даже может оказаться вредным», говорит ведущий автор исследования Элайзо Гуэллара.

При этом ученые нисколько не оспаривают важность приема конкретных витаминов и микроэлементов в конкретных условиях — витамина D в северных странах, где ощущается недостаток солнечного света, иода в иододефицитных регионах, витамина С в регионах, где малодоступны овощи и фрукты. Также прием поливитаминов может оказаться полезных для людей, ограничивших или изменивших свой рацион — худеющих, вегетарианцев, беременных, детей, спортсменов и некоторых других. И вот еще вопрос — не относится ли население нашей страны до сих пор к группе с ограниченным рационом? На этот вопрос должны дать ответ наши ведущие диетологи.

Несомненно, исследование ученых вызовет крайне негативную реакцию со стороны производителей поливитаминов, но за последние годы это уже не первое подобное исследование, заставляющее нас задуматься. Похоже, в ближайшие годы медицине придется решить трудную проблему — постепенно донести до пациентов факт недоказанности приема поливитаминов, при этом, не обрушив фармацевтический рынок, на котором продажи поливитаминов традиционно занимают лидирующие позиции.

На вопросы ТрВ-Наука отвечал редактор журнала «АВС», врач-токсиколог, известный медицинский блогер Алексей Водовозов (ЖЖ-юзер uncle_doc).

— Скажите, может ли быть вред от гомеопатии? Случалось ли что-то такое в Вашей практике?

— С прямым вредом от гомеопатических средств сталкиваться не приходилось. И даже не припомню, чтобы подобное было описано в литературе. А вот с опосредованным вредом, когда пациент отказывается от назначенного ему «официального» лечения в пользу гомеопатии,— сколько угодно.

Такое было и в практике, когда я никак не мог подобрать подходящий препарат одному офицеру-гипертонику. И лишь спустя три месяца выяснилось, что его жена решительно выбрасывала все рецепты и лечила супруга «не химией какой», а горошками из арсенала местного гомеопата. И всё это время несчастный подполковник ходил на работу с давлением 180 на 110. А я постепенно начинал сомневаться в собственной компетенции.

Новости об аналогичных случаях постоянно попадаются и на западных, и на отечественных лентах. К сожалению, нередко дело заканчивается летальным исходом. Особенно когда гомеопатией начинают лечить детей с пневмонией, ангиной или менингитом.

— Каковы взаимоотношения гомеопатии и «официальной» медицины и фармакологии на Западе?

— Гомеопаты и «официальные» медики достаточно давно находятся в состоянии войны. Так, Американская медицинская ассоциация (АМА) была создана в середине XIX века именно для того, чтобы организованно противостоять экспансии гомеопатов.

Во многих странах позиции гомеопатов очень сильны. Например, в той же Германии, где чрезвычайно популярна так называемая «мягкая» медицина. Или в Великобритании, где гомеопаты пользуются покровительством и поддержкой королевской фамилии, а гомеопатическое лечение оплачивается Национальной службой здравоохранения.

— Был ли в истории медицины период, когда гомеопатия была более прогрессивной, чем «официальная медицина»?

— Да, был, в момент зарождения гомеопатии. Правда, прогрессивность заключалась в отказе от традиционных методов лечения. В конце XVIII века они действительно выглядели не лучшим образом — кровопускание по поводу и без повода, мышьяк, ртуть, сулема… Поэтому в некоторых случаях отказ от них шел больным только на пользу, как это было, например, во время знаменитой эпидемии холеры в Лондоне.

Думаю, именно с тем субъективным и объективным улучшением состояния пациентов, которое нередко наступало при применении гомеопатических средств, и была связана такая бешеная популярность нового метода. К тому же он достаточно долгое время поддерживался официальной церковью, ведь терапевтический эффект связывался с «духом» лекарства.

С развитием химии и физики медицина сделала большой шаг вперед и постепенно убежала в светлое будущее. А гомеопатия осталась на старых позициях, которым за 200 с лишним лет так и не нашлось хоть какого-то научного объяснения.

— Вся ли гомеопатия, которая сейчас продается, не имеет в себе реальных концентраций действующих веществ?

— Далеко не все, что сейчас продается в аптеках под видом гомеопатических средств, является таковым на самом деле. Классических лекарств в экстремальных разведениях, подобранных строго индивидуально, по принципу «подобное — подобным», в продаже практически нет. Многие производители просто пользуются раскрученным брендом «гомеопатия», плюс регистрация таких препаратов значительно упрощена — если сравнивать с традиционными лекарственными средствами.

Вот и появляется на полке аптеки, например, очень популярное «гомеопатическое успокаивающее», содержащее на 100 г препарата 65 г настойки корня валерианы и 1 г калия бромата. От гомеопатии тут только название. Зато это один из лидеров продаж в своем сегменте.

— Есть ли еще важные моменты, связанные с гомеопатической фармакологией, о которых стоило бы сказать?

— Как быть с экспертизой, выявлением фальсификатов и гомеопатическими ошибками? Ведь не секрет, что ошибаются все, это свойство человеческой природы. Врачебных ошибок много, к сожалению. Соответственно, я более чем уверен, существуют и гомеопатические ошибки. В смысле — ошибки гомеопатов. Ну вот назначили не то, что надо было.

В случае с обычной медициной все предельно ясно. Можно провести экспертизу, выяснить, какое лечение назначалось пациенту, можно даже сдать на анализ таблетки, которыми его кормили, и растворы, которые ему вводили в инъекциях. Химико-аналитическая лаборатория разберет эти препараты на молекулы и точно скажет: что именно вводили. А токсикологическая экспертиза может поднапрячься и прикинуть, в каких дозах вводили.

А как быть с гомеопатией? Есть ли методики, позволяющие различить между собой, скажем, аконит С30 и белладонну С30? Или меркур солюбилис С100 и С200?

То же самое с фальсификатами. Подделывают ВСЁ, что стоит денег. И сами деньги тоже. Поэтому я не поверю в то, что гомеопатические препараты не фальсифицируют. В наших краях некоторая «крутая» гомеопатия стоит весьма нехило. С обычными таблетками все ясно: зовем все тех же химиков-аналитиков с токсикологами. Даже с фитопрепаратами все ясно: можно разобрать на составляющие практически любую смесь, определить вид и массовую долю любых растений и т.п. А как быть с гомеопатией? Как отличить мелиссу С15 от ее фальсификата?

* * *

Редакция также задала два вопроса врачам, химикам и биологам: «Как вы относитесь к тому, что в аптеках продают гомеопатию и предлагают ее посетителям в качестве действенного средства?»

Алексей Водовозов.

1. Как к стихийному, но неизбежному бедствию. Спрос на нее есть и будет еще очень долго, так что вряд ли от гомеопатических средств откажутся производители и аптеки.

2. А вот к этому отношусь крайне отрицательно. Как и в целом к идее настоятельно рекомендовать что-либо посетителям аптек — будь то бронхорасширяющий сироп, БАД против ломких ногтей или гомеопатическое средство от простуды. Определять или даже просто предполагать эффективность или действенность для данного конкретного пациента — это прерогатива врача, а не фармацевта или провизора.

Егор Воронин, сотрудник Global HIV Vaccine Enterprise (США).

1. Хотя гомеопатические средства не имеют никакого положительного эффекта, кроме эффекта плацебо, это не означает автоматически, что их не следует продавать в аптеках. Они имеют вполне определенную функцию в медицине и могут быть прописаны в случаях, когда болезнь неизлечима современными медицинскими средствами или когда болезнь имеет психосоматическую природу, т.е. именно в тех случаях, когда эффект плацебо может быть полезен.

2. Будучи в мае этого года в России, я заметил три проблемы в этой области. Во-первых, многие доктора и аптекари искренне верят в эффективность гомеопатии и прописывают/рекомендуют ее пациентам вместо настоящих лекарств. Во-вторых, рынок лекарств плохо регулируется на государственном уровне: производители лекарств безнаказанно пишут об их якобы эффективности, несмотря на отсутствие или сомнительное качество клинических испытаний, необходимых для принятия лекарств в современной медицине. В-третьих, гомеопатические средства стоят сравнимо (а иногда и дороже) настоящих лекарств. Учитывая дешевизну производства гомеопатии, производящие ее компании имеют экономическое преимущество над компаниями, производящими настоящие лекарства: они могут тратить гораздо больший процент своих прибылей на рекламу и на комиссию с продаж (что они и делают). Соответственно и бороться с проблемой гомеопатии нужно по этим трем направлениям: улучшать образование медперсонала, строже регулировать утверждения об эффективности лекарств и запретить рекламу лекарств, ориентированную на пациента (эта проблема, кстати, существует и в Штатах). Не нужно пытаться запретить гомеопатию вообще, нужно лишь поставить ее в равные условия с настоящими лекарствами, и тогда значительная ее часть отомрет сама.

Руслана Радчук, научный сотрудник отдела молекулярной генетики, Институт генетики культурных растений, Гатерслебен, Германия.

1. В обычных аптеках гомеопатии, а также другим препаратам с недоказанной эффективностью — не место. В Германии, кстати, некоторые гомеопатические препараты продаются в обычных аптеках и даже оплачиваются некоторыми медицинскими страховыми компаниями. В 2008 г. гомеопатическая терапия составляла 7% от традиционной, и наблюдалась тенденция к увеличению желающих. Врачи постоянно поднимают вопрос о том, насколько это корректно и допустимо, однако большого резонанса и поддержки в политических кругах не находят. Политики аргументируют это тем, что пациенты охотно пользуются услугами гомеопатов, а, раз так, значит стоит идти навстречу пожеланиям населения. Мне кажется, что это уже на грани злоупотребления доверием людей.

2. Если я еще могу себе представить свободу выбора как оправдание использования гомеопатии, то реклама и продвижение таких препаратов в аптеках — это, точно, жульничество. Психологические приемы — важная составляющая плацебо, на котором, очевидно, базируется терапевтический эффект гомеопатии. Опытный гомеопат не только предлагает сахарные шарики, но и активно взаимодействует с пациентом, подробно расспрашивает его о болезни, применяет индивидуальный подход. А психика — штука тонкая. Иногда случается так, что искренняя убежденность в эффективности таблеток и скором выздоровлении творит с организмом чудеса. А если продавать гомеопатические таблетки в обычных аптеках, я сильно сомневаюсь, что кому-то это действительно принесет пользу, кроме дохода аптекарю. Если гомеопатия вполне легитимный терапевтический прием для лечения иррационально мыслящих, склонных к ипохондрии больных, то на убежденных рационалистах этот метод вряд ли сработает. Недавно на глаза попалось две статьи. Одна — в солидном медицинском журнале, где вполне традиционный врач описывает свой опыт применения целого ряда нетрадиционных методов для лечения склонных к внушению пациентов. Опыт оказался очень успешным, и врач тем самым призвал к обсуждению этических аспектов применения подобных методов. Это те методы, которые никогда не дадут статистически достоверного результата при массовом слепом исследовании, но которые, возможно, сработают при индивидуальном подходе. Как установить границу достоверности индивидуального подхода и гарантировать невозможность откровенного шулерства со стороны недобросовестных врачей? Как описать наиболее точно рекомендации этого индивидуального подхода, чтобы они стали более-менее универсальными? Другая статья, которая попалась мне на глаза,— открытое письмо профессора химии в популярный в немецких околонаучных кругах журнал. Профессор обратился на кафедру ветеринарии по поводу при-хворавшей кошки и получил рецепт на гомеопатические таблетки. После чего разразился гневной филиппикой в адрес всей кафедры, а заодно преподнес небольшую, но весьма едкую лекцию по химии на тему молярности растворов. В следующем номере журнала вышло открытое извинение со стороны кафедры с заверениями разобраться и наказать. Круг проблем в общем-то очерчен, они больше этического характера. Пока они не решены, всегда будет огромный риск мошенничества со стороны альтернативной медицины.

Вопросы задавали Алексей Паевский и Сергей Попов.

В полученных результатах не было ничего нового. Семь проведенных ранее исследований уже показали, что витамины увеличивают риск раковых и сердечных заболеваний, а также сокращают продолжительность жизни. Тем не менее, в 2012 году более половины всех американцев принимали витаминные добавки. Вместе с тем мало кто отдает себе отчет в том, что у истоков увлечения витаминами стоял один человек. Этот человек был столь явно правым, что он получил Нобелевскую премию, а также столь явно неправым, что его, вероятно, можно считать крупнейшим в мире шарлатаном.

Эйнштейн в шоке.

В 1931 году Лайнус Полинг (Linus Pauling) опубликовал статью в «Журнале Американского химического общества» (Journal of the American Chemical Society) под заголовком «Природа химических связей» (The Nature of the Chemical Bond). До этой публикации химикам были известны два типа химических связей: ионный, при котором один атом отдает свой электрон другому атому, и ковалентный, когда атомы совместно владеют электронами. Полинг утверждал, что все не так просто — общее владение электронами, по его мнению, должно располагаться где-то между ионной и ковалентной связью. Идея Полинга революционизировала эту область, объединив квантовую физику с химией. Его концепция на самом деле была столь революционной, что редактор журнала, получив рукопись статьи, не мог найти никого, кто бы мог написать на нее рецензию. Когда Альберта Эйнштейна спросили, что он думает о работе Полинга, он, пожав плечами, ответил: «Для меня это было слишком сложно».

За одну эту статью Полингу была присуждена Премия Ленгмюра (Langmuir Prize) как наиболее выдающемуся молодому ученому-химику в Соединенных Штатах, он стал самым молодым членом Национальной академии наук, получил звание полного профессора в Калифорнийском технологическом институте (Caltech) и, кроме того, ему была присуждена Нобелевская премия по химии. Полингу в тот момент было 30 лет.

В 1949 году Полинг опубликовал в журнале Science статью под названием «Анемия серповидной клетки, молекулярная болезнь» (Sickle Cell Anemia, a Molecular Disease). В то время ученым было известно, что гемоглобин (протеин в крови, транспортирующий кислород) кристаллизуется в клетках людей, страдающих от серповидной анемии клеток, что вызывает боли в суставах, сворачивание крови и смерть. Но они не понимали, почему это происходит. Полинг первым показал, что серповидный гемоглобин имеет слегка отличный электрический заряд, и это качество существенным образом влияет на то, как гемоглобин взаимодействует с кислородом. Открытия Полинга породили научную область под названием молекулярная биология.

В 1951 году Полинг опубликовал статью в сборнике «Записки Национальной академии наук» (Proceedings of the National Academy of Sciences) под названием «Структура протеинов» (The Structure of Proteins). Ученые знали, что протеины состоят из групп аминокислот. Полинг предположил, что протеины имеют также вторичную структуру, которая определяется тем, как они наложены друг на друга. Одну конфигурацию он назвал «альфа-спираль» (alpha helix) — позднее это было использовано Джеймсом Уотсоном (James Watson) Френсисом Криком (Francis Krick) для объяснения структуры ДНК.

В 1961 году Полинг взял пробы крови у горилл, шимпанзе и других обезьян в зоопарке города Сан-Диего. Он намеревался выяснить, можно ли использовать мутации в гемоглобине как своего рода эволюционные часы. Полинг показал, что люди отделились от горилл примерно 11 миллионов лет назад, то есть значительно раньше, чем предполагали в то время ученые. Кто-то из его коллег позднее заметил: «Одним махом он объединил такие области знаний как палеонтология, эволюционная биология и молекулярная биология».

Достижения Полинга не ограничивались только наукой. Начиная с 1950-х годов — и в течение последующих 40 лет — он был наиболее признанным активистом движения за мир. Полинг выразил протест против интернирования американцев японского происхождения во время Второй мировой войны, отклонил предложение Роберта Оппенгеймера относительно участия в работе по реализации Манхэттенского проекта, противостоял сенатору Джозефу Маккарти, отказавшись произнести присягу благонадежности, публично полемизировал с такими ястребами в области ядерного оружия как Эдвард Теллер, заставил правительство признать, что атомные взрывы способны повредить человеческие гены, убедил других Нобелевских лауреатов выступить против войны во Вьетнаме, а также написал бестселлер под названием «Нет войне!» (No More War!). Усилия Полинга привели к заключению Договора о запрещении испытаний ядерного оружия. В 1962 году он получил Нобелевскую премию мира и стал первым человеком, получившим две персональные Нобелевские премии.

В дополнение к его избранию в Национальную академию наук, двум Нобелевским премиям, Национальной медали за науку и медали «За заслуги» (эту награда была ему присуждена президентом Соединенных Штатов), Полинг получил почетные степени Кембриджского университета, Лондонского университета, а также Парижского университета. В 1961 году его портрет появился на обложке номера журнала Time «Человек года», его прославляли как самого выдающегося ученого из всех, когда-либо живших на планете.

Но в какой-то момент вся скрупулезность, тяжелая работа и глубокое осмысление, сделавшие Лайнуса Полинга легендой, были сведены на нет. Говоря о Полинге, один из его коллег заметил, что «его падение было столь же великим, как классическая трагедия».

Немалую роль сыграли санитарно-гигиенические меры. Заболеваемость многими фекально-оральными инфекциями (холера, брюшной тиф и др.) удалось свести к минимуму, когда население стало снабжаться хлорированной водой. Вспышки той же холеры время от времени происходят и в наши дни, поражая до 5 млн. человек и убивая до 100 тысяч ежегодно, но сегодня эта проблема касается почти исключительно стран 3-его мира (в 2010 крупные вспышки отмечались в Нигерии, Чаде, Камеруне и на Гаити). О былых эпидемиях холеры в Европе нам напоминает разве что художественная литература, да киноклассика (напр., "Смерть в Венеции" Лукино Висконти).

Огромную роль в борьбе с бактериальными инфекциями сыграли и антибиотики, которые стали массово применяться с 40-х годов прошлого века. На фармацевтическом рынке появились замечательные препараты, способные излечивать не только бактериальные, но и некоторые вирусные инфекции, такие как вирусные гепатиты. Не станем умалять и значимость презервативов в контроле за распространением заболеваний, передающимися половым путем.

Однако, оценивая эпидемиологическую ретроспективу, мы приходим к выводу, что наибольшую роль в борьбе с опасными инфекциями сыграли вакцины.

Конечно, и в наши дни можно встретить американца с парализованными из-за полиомиелита ногами, но с середины 90-х это заболевание в Западном полушарии больше не регистрируется. Нет больше в мире и натуральной оспы (последний случай зарегистрирован в Сомали в 1977г.), а ведь еще недавно эта инфекция была планетарным бедствием.

В XVIII веке в России каждый 7-ой ребенок умирал от натуральной оспы, а в XX веке вирус унес жизни почти полумиллиарда человек! Именно натуральная оспа, а также другие инфекции, завезенные в Южную и Центральную Америки, погубили аборигенные цивилизации.

Само слово "вакцина" происходит от латинского названия коровы (vacca).

В 1796 г. Эдвард Дженнер впервые применяет эффективный способ профилактики натуральной оспы — прививает несмертельную для человека коровью оспу собственному сыну. Еще за много лет до того на Востоке стали применять втирание оспенного струпа от людей, перенесших натуральную оспу в легкой форме, затем практика таких прививок распространилась и в Европу. Так был привит в детстве и сам Дженнер. К сожалению прививки человеческой оспы были очень опасны и около 2% детей их не переживали. Однако эпидемии оспы в то время были столь разрушительными, что люди предпочитали такие прививки, как меньший риск. Гениальное открытие Дженнера заключалось в успешной попытке привить не человеческую, а близкородственную ей оспу коров. Открытие далеко не сразу снискало славу. Дженнера высмеяли в Королевском обществе Лондона, куда он направил на оценку свой труд, враждебно отнеслось к идее прививать людям коровью хворь и духовенство. И все же, пройдя тернистый путь, вакцинация охватила всю Европу уже при жизни Дженнера, и умер ученый в 1823г в зените славы.

Еще при жизни Дженнера вакцинация стала обрастать самыми причудливыми мифами. Со временем мифы видоизменялись, на смену устаревшим приходили новые. Однако, несмотря на все сопротивление вакцинам, натуральную оспу удалось ликвидировать, привив практически все население планеты, от цивилизованных стран Запада до неграмотных и суеверных аборигенов Африки. Как не пугающе звучали мифы о прививках, оспа, уносящая так много жизней, была гораздо страшнее.

Забывать о страшных эпидемиях мы стали во многом благодаря вакцинации, причем по мере развития вакцинологии прививки становились все более безопасными. Для вакцинации применяются ослабленные возбудители, а в последние десятилетия все чаще используются убитые бактерии и вирусы или даже их очищенные антигены, которые не способны вызвать у привитого даже самой легкой формы инфекции.

Однако сегодня все чаще возникают новые мифы о вакцинах и приобретают популярность «антипривичники».

Кто пораждает мифы о прививках?

Прежде всего, к этом процессу причастны лица, занятые в самом здравоохранении или в смежных сферах. Как и в любой профессии, в медицинской среде бывают специалисты грамотные и не очень. При этом неграмотный медик способен породить весьма вредоносный миф. Конечно, среди наиболее рьяных антипрививочников преобладают личности психопатические, но именно их предпочитают приглашать на популярные ток-шоу, и именно их безграмотные опусы охотно публикуются в печати. В своем псевдонаучном резонерстве они способны перекричать любого интеллигентного ученого. Придуманные ими страшилки находят неизменный отклик в сердцах родителей, чья забота о новорожденных и в норме достигает почти параноидального уровня.

Как ни странно, многие мифы поддерживается и самими производителями вакцин. Вакцины — очень доходный бизнес, и конкуренция здесь весьма агрессивна. Стоит появиться очередному мифу о смертельной опасности одного из компонентов вакцины, например, консерванта, как тут же один из производителей заменяет этот компонент аналогом, либо находит путь производить вакцину вовсе без консервантов. При этом отсутствие этого компонента, на самом деле совершенно безопасного, используется производителем как мощный рекламный ход. Обыватель же, слыша, что данная вакцина лучше всех прочих тем, что не содержит такой-то консервант, естественно делает вывод, что этот компонент опасен для здоровья. Тут же начинаются ретроспективные анализы здоровья привитых старыми вакцинами со злополучным консервантом, и, конечно же, находится немало "пострадавших".

Подобный миф охватил США буквально в последние годы, когда в СМИ появились публикации о связи вакцинального консерванта тимеросала (мертиолята) с аутизмом у детей. В 90-е годы в психиатрии произошло уточнение диагностических критериев аутизма, и значительная часть детей с расстройствами поведения, причисляемых ранее к другим патологиям (главным образом к малоумию), были отнесены к аутическим расстройствам. Соответственно, это привело к тому, что аутизм стал диагностироваться чаще, а у обывателя сложилось ложное впечатление, что произошел быстрый рост заболеваемости аутизмом. За это неверное представление тут же ухватились антипрививочники. И хотя полномасштабное исследование, проведенное Центром по контролю за заболеваниями (CDC) и другими ведущими институтами США, опровергло какую-либо связь между аутизмом (на самом деле заболевание является генетическим) и тимеросалом, очень многие производители вакцин перестали использовать этот консервант.

В 2000-х миф этот привел к массовым отказам от важнейших детских вакцин в США, а в результате в 2008 г заболеваемость корью выросла почти в 4 раза! А ведь, благодаря эффективной вакцине, заболеваемость корью в Америке была сведена к минимуму еще в начале 70-х.

Похожая история произошла и с алюминийсодержащими адъювантами, используемыми в ряде вакцин. После того, как ученые заговорили о нейротоксическом действии алюминия, из общепита была изъята вся посуда, изготовленная из этого металла. «Антипрививочники» тут же ухватились и за вакцинальные адъюванты. Такие адъюванты представлены в ряде вакцин в мизерных и совершенно безопасных дозировках в форме алюминиевых квасцов, которые многие пьют ложками для борьбы с изжогой. До сих пор на полках аптек можно встретить популярные алюминийсодержащие антациды. Однако многие производители вакцин постарались уйти от использования аллюминийсодержащих адъювантов, снова пойдя на поводу у мифов.

Несколько лет назад я столкнулся с широкомассштабной акцией антипрививочников в Москве. Всюду расклеивались листовки, убеждающие прохожих в опасности вакцины против гепатита В. Авторы этих опусов излагали бессвязные страшилки, основанные на том факте, что эта рекомбинантная вакцина производится из пекарских дрожжей путем генной инженерии. "Как же так!",— возмущались они: "Ученые хотят изменить наши гены!". Чушь, конечно, но многие сограждане были очень напуганы и отказывались от прививок.

Современные вакцины конструируются учеными таким образом, чтобы их можно было использовать у подавляющего большинства детей и взрослых без каких-либо предварительных исследований и анализов. Однако к каждой вакцине есть определенные противопоказания, соблюдение которых обеспечивает максимальную эффективность и безопасность вакцинопрофилактики. Сегодня мне часто приходится выслушивать опасения запуганных антипрививочниками родителей, поверивших самым причудливым плодам народного мифотворчества.

Лет 6 назад мне довелось читать лекцию о клещевом энцефалите на одном из крупных предприятий Сибири. Когда речь зашла о прививке, одна из слушательниц возмутилась и поведала аудитории удивительную историю. По ее словам, одна из ее ближайших подруг родила ребенка с тяжелым недоразвитием головного мозга из-за того, что незадолго до зачатия муж сделал прививку против клещевого энцефалита. Казалось бы, вся история - бред. Но аудитория отнеслась к рассказу сочувственно. В результате в этом коллективе почти все отказались от вакцинации.

Чем вычурней и безапелляционней медицинская страшилка, тем больше у нее последователей.

Однако реальные факты говорят о том, что используемые сегодня в медицине вакцины являются одними из самых безопасных препаратов, а серьезные осложнения после прививок настолько редки, что в большинстве случаев не представляется возможным доказать причинно-следственную связь между прививкой и возникшим в то же время заболеванием.

Приведу некоторые цифры:

Детская комбинированная вакцина против кори, краснухи и эпидемического паротита вызывает серьезные осложнения у ослабленных детей в 1 из 1 000 000 случаев. При этом само заболевание корью может вызвать самые серьезные последствия: пневмонию у 6 из 100 больных, энцефалит — у 1 из 1000, летальный исход у 2 из 1000 детей. Краснуха вызывает тяжелые пороки у новорожденных в случае каждой четвертой беременности, осложненной этой инфекцией в первом триместре. Эпидемический паротит (свинка) обусловливает до 1/4 всех случаев мужского бесплодия.

Дифтерия приводит к смерти в 1 из 20 случаев, столбняк — в 2 из 10. Коклюш убивает одного из 1500 детей и вызывает пневмонию у 1 из 8, а энцефалит у 1 из 20. Что же касается комбинированной вакцины против дифтерии, столбняка и коклюша (АКДС), не доказано ни одного случая смертельного осложнения, острая энцефалопатия отмечается в США в 0-10,5 случаях из 1 000 000, судорожные и анафилактические реакции с последующим полным выздоровлением регистрируются в 1 из 14 000 случаев. Чтобы свести число тяжелых побочных реакций к абсолютному минимуму, теперь в вакцине все чаще используется бесклеточный коклюшный компонент.

Много вопросов вызывает живая полиомиелитная вакцина (капли в рот). Она действительно способная вызвать вакцино-ассоциированный полиомиелит у иммунодефицитных и генетически предрасположенных детей. И хотя частота таких осложнений очень низка (в целом 1 случай на 2 500 000 прививок), в развитых странах педиатры перешли на инактивированную (убитую) вакцину в виде уколов, которая не дает таких осложнений.

Эпидемии возвращаются.

История вакцинопрофилактики неумолимо свидетельствует, что любые перебои в вакцинации населения против эпидемических заболеваний незамедлительно приводят к возникновению вспышек и смертям. Поэтому мне не совсем понятна логика лиц, призывающих к полному отказу от прививок.

Вспомним хотя бы недавнюю эпидемию полиомиелита в Таджикистане, разразившуюся прошлой весной (писал здесь). Вялый паралич был диагностирован у 430 таджикских детей, и паника достигла даже России. Поскольку паралич возникает менее чем у 1% заболевших, несложно подсчитать, что инфицировано было до полумиллиона детей. Всего же в Таджикистане проживает 1 млн. детей в уязвимом возрасте. О чем все это говорит? Только об одном: в стране страдает обеспечение населения прививками. И это на границе с неблагополучным по полиомиелиту Афганистаном!

Первая вакцина против полиомиелита была получена в США в 1952 г. Йонасом Солком. В тот же год в США болезнь парализовала 21 269 детей. В одном только Нью-Йорке в тот год от полиомиелита погибло 2500 малышей. В 1988г. ВОЗ запустила глобальную кампанию по ликвидации полиомиелита. В том году в мире заболело 350 000 детей. Благодаря массовой вакцинации живой прививкой в последние 10 лет регистрируется не более 1000 случаев в год, в основном в странах, где нет возможности охватить прививками все разрозненное по удаленным точкам население (Нигерия, Афганистан, Пакистан и север Индии). В России последняя вспышка произошла в 1995-96гг. в Чечне, где из-за войны несколько лет прививки делались неаккуратно. Американский регион был сертифицирован как территория, свободная от полиомиелита, в 1994г, а в Европейском регионе ВОЗ (51 страна) последний случай местного (не завозного) полиомиелита был выявлен в Турции у непривитого трехлетнего мальчика в 1998г.

Когда в СССР возникла мода на необоснованные медотводы от прививок в 80-е, тут же подняла голову дифтерия, и только к концу 90-х с эпидемией удалось справиться благодаря массовой вакцинации населения (читатель наверняка помнит, что эта вакцина стала практически обязательной как для детей, так и для всего взрослого населения России).

Наученные горьким опытом, чиновники отечественного здравоохранения значительно сократили список противопоказаний к вакцинациям за последние 20 лет, приблизившись тем самым к стандартам развитых стран. Этому способствовали, конечно, и разработка более безопасных форм прививок и накопление знаний о причинах осложнений. Из списка было исключено большинство хронических заболеваний, которые ранее служили поводом для медотвода от вакцинации; оставлены лишь очень немногие патологии, повышающие риск развития поствакцинальных осложнений.

Реакции и осложнения при вакцинации.

На практике большинство поствакцинальных реакций носит характер индивидуальный, которые невозможно предвидеть.

Чаще же всего наблюдаются вполне предсказуемые нетяжелые реакции в месте инъекции, выражающиеся в отеке и покраснении плеча и повышении температуры тела до субфебрильных цифр. Многие из таких реакций вызваны асептическим воспалением, часто вследствие введения вакцины в подкожную жировую клетчатку (особенно характерно при вакцинации тучных лиц короткой иглой). Такие реакции проходят сами за пару дней, а если принять парацетамол — то еще быстрее. Иногда наблюдается увеличение регионарных лимфоузлов — и это также нормальная реакция на прививку.

Второй по частоте реакцией на вакцинацию можно назвать обмороки. Часто от самого вида шприца или через несколько минут после инъекции прививаемые теряют сознание, что нередко сопровождается судорогами и рвотой. Эта реакция имеет ту же природу, что и обмороки при виде крови. Она не связана с вакциной как таковой, но для постороннего, как и для самого прививаемого, такая реакция очень неприятна.

Истинные аллергические реакции к компонентам вакцин встречаются сравнительно редко, однако после прививки следует понаблюдать за больным в течение часа, дабы вовремя среагировать на возможную анафилаксию. Перед постановкой вакцины пациента обязательно спрашивают о наличии у него аллергии к компонентам прививки (куриный белок в гриппозной вакцине, пекарские дрожжи в вакцине против гепатита В и т.п.).

За последние 10 лет сформировалось новое направление — генетическая иммунизация. Его называют также ДНК-вакцинацией, поскольку в организм вводят не белок-антиген, а нуклеиновую кислоту (ДНК или РНК), в которой закодирована информация о белке. Реальная возможность использовать эту технологию в медицине и ветеринарии появилась в середине 90-х годов прошлого века. Новый подход достаточно прост, дешев и, самое главное, универсален. Сейчас уже разработаны относительно безопасные системы, которые обеспечивают эффективную доставку нуклеиновых кислот в ткани. Нужный ген вставляют в плазмиду (кольцо из ДНК) или в безопасный вирус. Такой носитель-вектор проникает в клетку и синтезирует нужные белки. Трансформированная клетка превращается в «фабрику» по производству вакцины прямо внутри организма. Вакцинная «фабрика» способна работать длительный период — до года. ДНК-вакцинация приводит к полноценному иммунному ответу и обеспечивает высокий уровень защиты от вирусной инфекции.

Используя один и тот же плазмидный или вирусный вектор, можно создавать вакцины против различных инфекционных заболеваний, меняя только последовательность, кодирующую необходимые белки-антигены. При этом отпадает необходимость работать с опасными вирусами и бактериями, становится ненужной сложная и дорогостоящая процедура очистки белков. Препараты ДНК-вакцин не требуют специальных условий хранения и доставки, они стабильны длительное время при комнатной температуре.

Уже разработаны и испытываются ДНК-вакцины против инфекций, вызываемых вирусами гепатитов B и C, гриппа, лимфоцитарного хориоменингита, бешенства, иммунодефицита человека (ВИЧ), японского энцефалита, а также возбудителями сальмонеллеза, туберкулеза и некоторых паразитарных заболеваний (лейшманиоз, малярия). Эти инфекции крайне опасны для человечества, а попытки создать против них надежные вакцинные препараты классическими методами оказались безуспешными.

ДНК-вакцинация — одно из самых перспективных направлений в борьбе с раком. В опухоль можно вводить разные гены: те, что кодируют раковые антигены, гены цитокинов и иммуномодуляторов, гены «уничтожения» клетки. Все эти гены можно использовать одновременно, организуя массированную атаку оружием разных видов.

Однако прежде чем ДНК-вакцинация войдет в медицинскую практику, следует убедиться в безопасности таких препаратов, изучить длительность индуцируемого ими иммунитета и последствия для иммунной системы.

Вакцины «по расчету»

Бурное развитие в последнее десятилетие геномики, биоинформатики и протеомики привело к совершенно новому подходу в создании вакцин, получившему название «обратная вакцинология» (reverse vaccinology). Этот термин четко выражает суть нового технологического приема. Если раньше при создании вакцин ученые шли по нисходящей линии, от целого микроорганизма к его составляющим, то теперь предлагается противоположный путь: от генома к его продуктам. Такой подход основан на том, что большинство защитных антигенов — белковые молекулы. Обладая полными знаниями обо всех белковых компонентах любого возбудителя заболевания, можно определить, какие из них годятся в качестве потенциальных кандидатов на включение в состав вакцинного препарата, а какие — нет.

Чтобы определить нуклеотидную последовательность полного генома инфекционного микроорганизма, достаточно если не нескольких дней, то нескольких недель. Причем предварительная работа по получению «библиотек» клонов ДНК возбудителя уже давно выполняется с помощью стандартных наборов ферментов. Современные приборы для автоматического определения нуклеотидной последовательности в молекулах ДНК позволяют проводить в год до 14 млн реакций. Полная расшифровка генома и его описание со списком кодируемых белков занимают несколько месяцев.

Проведя компьютерный (in silico) анализ генома, исследователь получает не только список кодируемых белков, но и некоторые их характеристики, например принадлежность к определенным группам, возможная локализация внутри бактериальной клетки, связь с мембраной, антигенные свойства.

Другой подход к отбору кандидатов в вакцины — определение активности отдельных генов микроорганизмов. Для этого одновременно измеряют уровень синтеза матричной РНК всех продуктов генов, производимых в клетке. Такая технология позволяет «вычислить» гены, вовлеченные в процесс распространения инфекции.

Третий подход основан на протеомной технологии. Ее методы дают возможность детализировать количественную и качественную характеристику белков в компонентах клетки. Существуют компьютерные программы, которые по аминокислотной последовательности могут предсказать не только трехмерную структуру изучаемого белка, но и его свойства и функции.

Используя эти три метода, можно отобрать набор белков и соответствующие им гены, которые представляют интерес для создания вакцины. Как правило, в эту группу входит около 20–30% всех генов бактериального генома. Для дальнейшей проверки необходимо синтезировать и очистить отобранный антиген в количествах, необходимых для иммунизации животных. Очистку белка проводят с помощью полностью автоматизированных приборов. Используя современные технологии, лаборатория, состоящая из трех исследователей, может в течение месяца выделить и очистить более 100 белков.

Впервые принцип «обратной вакцинологии» использовали для получения вакцины против менингококков группы B. За последние годы таким способом разработаны вакцинные препараты против стрептококков Streptococcus agalactiae и S. рneumoniae, золотистого стафилококка, бактерии Porphyromonas gingivalis, вызывающей воспаление десен, провоцирующего астму микроорганизма Chlamydia pneumoniae и возбудителя тяжелой формы малярии Plasmodium falciparum.

Важно не только создать вакцину, но и найти наилучший способ ее доставки в организм. Сейчас появились так называемые мукозальные вакцины, которые вводятся через слизистые оболочки рта или носа либо через кожу. Преимущество таких препаратов в том, что вакцина поступает через входные ворота инфекции и тем самым стимулирует местный иммунитет в тех органах, которые первыми подвергаются атаке микроорганизмов.

Терапевтические вакцины

Обычные вакцины предназначены для предупреждения болезни: прививку делают здоровому человеку, чтобы заранее «вооружить» организм средствами борьбы с инфекцией (исключение — разработанная Пастером вакцина против бешенства, которую применяют после укуса бешеным животным; ее эффективность объясняется длительным инкубационным периодом этого вирусного заболевания). Но в последнее время отношение к вакцинам исключительно как к профилактическому средству изменилось. Появились терапевтические вакцины — препараты, которые индуцируют иммунный ответ у больных и тем самым способствуют выздоровлению или улучшению состояния. Такие вакцины нацелены на хронические заболевания, вызванные бактериями или вирусами (в частности, вирусами гепатитов B и C, вирусом папилломы, ВИЧ), опухоли (прежде всего меланому, рак молочной железы или прямой кишки), аллергические или аутоиммунные болезни (рассеянный склероз, диабет I типа, ревматоидный артрит).

Существующие терапевтические вакцины для лечения хронических воспалительных заболеваний, вызванных бактериями или вирусами, получают классическими методами. Такие вакцины способствуют развитию иммунитета к входящим в их состав микроорганизмам и активизируют врожденный иммунитет.

Одна из важнейших целей разработчиков терапевтических вакцин — ВИЧ-инфекция. Уже проведена серия доклинических и клинических испытаний нескольких препаратов. Их способность вызывать развитие клеточного иммунитета у здоровых людей не вызывает сомнений. Однако убедительных данных о том, что вакцины подавляют размножение вируса у больных, пока нет.

Большие надежды в лечении нарушений иммунитета при раковых заболеваниях связаны с дендритными вакцинами. Их делают на основе дендритных клеток — особой разновидности лейкоцитов, которые занимаются поиском потенциально опасных микроорганизмов. Дендритные клетки «патрулируют», прежде всего, слизистые оболочки и кожу, то есть органы, контактирующие с внешней средой. Встретив патогенную бактерию или вирус, дендритные клетки поглощают чужака и используют его белки-антигены для того, чтобы активизировать иммунную систему на борьбу с врагом.

Схема изготовления дендритной вакцины такова: из крови больного выделяют клетки, которые дают начало дендритным клеткам, и размножают их в лабораторных условиях. Одновременно из опухоли пациента выделяют белки-антигены. Дендритные клетки некоторое время выдерживают вместе с опухолевыми антигенами, чтобы они запомнили образ врага, а затем вводят больному. Такая стимуляция иммунной системы заставляет организм активно бороться с опухолью.

Дендритные вакцины можно использовать для лечения как спонтанных опухолей, так и новообразований, ассоциированных с вирусами. Первые результаты испытания дендритных противораковых вакцин на людях (в небольших группах пациентов IV стадии заболевания) показали безвредность таких вакцин, а в ряде случаев зарегистрирован положительный клинический эффект.

У мышей дендритные вакцины помогают предупредить повторное развитие карциномы после удаления опухоли. Это позволяет надеяться, что они будут эффективны для продления безрецидивного периода онкологических больных после хирургического вмешательства.

В XX веке успехи вакцинологии определялись, прежде всего, победами над очередной опасной инфекцией. С развитием наших представлений о работе иммунной системы сфера применения вакцин постоянно расширяется. Есть надежда, что в XXI веке вакцины помогут снизить заболеваемость диабетом, миокардитом, атеросклерозом и другими «неинфекционными» болезнями. Полным ходом идет разработка препаратов для иммунопрофилактики и иммунотерапии онкологических заболеваний. В перспективе — создание средств иммунологической защиты от наркозависимости и курения, конструирование вакцин для лечения и предупреждения аллергии, аутоиммунных заболеваний.

Эффективность любого лекарственного средства устанавливается в ходе доброкачественных испытаний. Это прежде всего двойные слепые рандомизированные многоцентровые плацебо-контролируемые испытания с достаточной мощностью, с заранее обнародованным и официально зарегистрированным протоколом. В таких испытаниях существует нужда потому, что другие, более простые исследования, не дают оснований для уверенности в эффективности лекарства. Например, в упрощенных испытаниях обнаруживалось, что женские половые гормоны (эстрогены) защищают пожилых женщин от сердечнососудистых заболеваний. Когда же провели доброкачественные испытания, то оказалось, наоборот — они приносят дополнительные инфаркты, болезнь Альцгеймера и многие другие проблемы, включая рак. Это — не единственный пример того, как при упрощенном исследовании польза была заметной, а когда провели хорошее испытание — пользы не оказалось.

Иногда фармацевтические компании в стремлении привлечь больше внимания к своему препарату и увеличить продажи умышленно скрывают от публикации результаты исследований, которые ставят под сомнение эффективность препарата и, наоборот, повторно публикуют материалы исследований, в которых получен привлекательный результат. Не удивительно поэтому, что те исследования, которые финансируются фармацевтическими компаниями, представляют их лекарства в лучшем свете, чем те исследования, которые проводят независимые специалисты. Это многократно показано в анализах публикаций. Тут следует заметить, что в России, в отличие от других развитых стран, действует уникальное законодательство, разрешающее проводить испытания лекарств только самим производителям. Из этого явно вытекает вывод: все исследования, проведенные в России, финансировались производителями, а потому отражают преимущественно их интересы, а не научную правду.

Производители арбидола — препарата не нового, находящегося на рынке десятилетиями, но вышедшего в чемпионы рынка благодаря замечательному маркетингу в последние годы — продают законный товар. Препарат зарегистрирован официально и при регистрации были представлены результаты испытаний. Это так, но регистрация не означает доказательства действенности. В России можно зарегистрировать препараты, никогда не испытывавшиеся в доброкачественных испытаниях (двойных слепых рандомизированных многоцентровых), поскольку требования к регистрации этого не включают. Вспомним о находящихся на рынке корвалоле, валидоле, церебролизине и т.д. Именно потому, что регистрация ни в России, ни в Англии — везде — не гарантирует эффективности препарата, помимо системы регистрации лекарств создают еще формуляры, т.е. списки рекомендованных к использованию лекарств, клинические рекомендации, стандарты, проводят систематические обзоры, перепроверяют эффективность лекарственных средств в повторных, независимых от производителя испытаниях.

Но может быть, проведены новые исследования арбидола? Для того, чтобы убедиться в том, что мы ничего не упустили относительно арбидола, проведем поиск в MEDLINE. Это может сделать каждый, поскольку в интернете эта лучшая в мире база данных доступна бесплатно благодаря американским налогоплательщикам. Для этого будем искать публикации, упоминающие арбидол и помеченные как рандомизированные контролируемые испытания (РКИ).

Такой поиск дает всего четыре находки.

Две публикации — новых, 2008 года. Обе — отрывочно описывают одно исследование Л.В. Колобухиной с соавторами, где исследовали лекарство виферон, и обнаружили, что он чуть эффективнее арбидола. Правда, в исследование были включены всего 101 человек, т.е. было примерно по 30 человек в группе, и ослепления не было, т.е. пациенты, видимо, знали, чем их лечили. Источник финансирования этого исследования неясен, но оно опубликовано дважды в разных журналах.

Еще одно исследование — Т.А. Семененко с соавторами (2005), где опять-таки на малом числе пациентов (125) и без ослепления исследовали эффективность вакцинации против гриппа и (или) прием арбидола. В этом исследовании также примерно по 30 человек в группе. Авторы нашли, что у принимавших арбидол титры антител растут быстрее, но не описали клинически значимых эффектов.

Одно исследование проведено в Китае, оно описывается как двойное слепое (MZWang et al. 2004). В него включили 232 человека и результаты лучше описаны. Из реферата можно понять (статья опубликована на китайском), что включенным в исследование людям с простудными симптомами арбидол не помогал. Тогда из исследования исключили всех, у кого грипп не был подтвержден лабораторно задним числом, и у оставшихся (половина из включенных в исследование) обнаружился эффект — сокращение продолжительности симптоматического периода на одни сутки.

Хорошо известно, что если исключить из исследования неподходящих пациентов, то результат всегда получается лучше. Однако, представим себе, что эффект арбидола действительно существует и достоин внимания. Тогда, чтобы получить пользу от арбидола, нужно иметь в поликлинике возможность в момент обращения человека быстро установить, каким вирусом (и вирусом ли) инфицирован данный больной, и назначить или не назначить ему арбидол. Отметим, что в последние годы в России, да и всем мире, доля гриппа среди больных простудными заболеваниями была в основном не выше 20%. Поэтому абсолютное большинство покупателей арбидола не могли получить от него пользы уже потому, что у них не было гриппа. (Даже если предположить, что действие против гриппа существует).

В письме от производителя арбидола упоминается статья группы известных российских и английских ученых, которая является важным этапом длительного и кропотливого изучения препарата в России и в ведущих международных центрах. Статья такая действительно существует, но посвящена она изучению молекулярных механизмов, обеспечивающих вирусу гриппа устойчивость к арбидолу (Antiviral Res 2009 81(2):132-40). Такое исследование не может доказать, что прием арбидола помогает при гриппе.

Итак, арбидол остается малоисследованным препаратом. Если с арбидолом опубликовано 4 РКИ, то, для сравнения: с популярным недавно противовирусным препаратом, использовавшимся успешно для лечения гриппа, римантадином проведено 26 РКИ, с другим противовирусным препаратом занамивиром — 39. Всего об арбидоле опубликовано 38 статей в журналах, индексируемых в MEDLINE (о римантадине — 658). Из 38 на русском языке — 24, еще 6 — на английском русских авторов, и 7 — китайских. Получается, что за долгие годы присутствия арбидола на рынке России, исследователей из-за рубежа он по-настоящему не заинтересовал.

Ныне, при возникновении устойчивости вируса гриппа (в разной мере) ко всем противовирусным средствам, любой новый противогриппозный препарат привлекает серьезное внимание мирового сообщества. Задача становится еще более актуальной из-за угрозы эпидемического распространения новых вариантов вируса, ведь именно противовирусные химиопрепараты могли бы помогать в лечении таких новых заболеваний. Увы, за долгие годы относительно арбидола не удалось получить и предъявить миру убедительных данных в его пользу. Те исследования, что мы нашли, не дают оснований рассматривать арбидол как препарат с доказанной в испытаниях активностью для лечения простудных заболеваний, в том числе гриппа.

Если производитель препарата или кто-то иной наконец-то проведет доброкачественные исследования, которые продемонстрируют эффективность арбидола, то ценность такого вклада отечественных фармацевтов в благополучие человечества вряд ли можно будет переоценить. Пока же нет оснований тратить деньги на этот и подобные препараты с недоказанной эффективностью уже потому, что все препараты, даже бесполезные, могут нанести вред.

Василий Власов, доктор медицинских наук, профессор.

В наше время врачи практически не сталкиваются с алиментарными авитаминозами типа цинги или бери-бери, красочно описанных в школьных учебниках.

Например, определенными генетическими дефектами может быть обусловлен дефицит витамина D у ребенка. Бывают и смешанные дефициты, как при злоупотреблении алкоголем, когда развивается дефицит тиамина или по другому витамина В1 (что-то вроде той самой бери-бери). Дефицит тиамина играет ключевую роль в развитии всего симптомокомлекса поражения центральной и периферической нервных систем у алкоголиков. Авитаминоз В1 развивается и по диетическим причинам (получая большое количество калорий с этанолом, алкоголик не желает ничего есть и попросту голодает), и, что даже важнее, из-за нарушения всасывания тиамина в кишечнике. Поэтому при острых алкогольных психозах и полинейропатиях таким больным вводят раствор тиамина парентерально.

На все это мне часто возражают: мол, алиментарных авитаминозов, да, мы не видали, но ведь могут быть и гиповитаминозы. В связи с этим у меня возникает встречный вопрос: а что это такое? Я не отрицаю возможность такого состояния, но где его клинические критерии, т.е. как мне это состояние выявить, чтобы рекомендовать пациенту попить витаминов? А вот на это ответов попросту нет.

В связи с этим заходим с другого боку.

Безудержное лобби производителей витаминов, работающее на протяжении уже нескольких десятков лет, подсадило на поливитаминные добавки немало народу. Так что должно уже быть известно, действительно ли прием поливитаминов укрепляет здоровье и продлевает в конечном итоге жизнь?

И действительно исследования такие проведены и результаты их известны. Однако неспециалист вряд ли способен перелопатить уйму таких работ, да еще критически оценить их качество. Более того, редко какой практический врач на это способен. Поэтому клиницистам и их пациентам давно уже пора руководствоваться выводами мета-анализов.

Мета-анализ — это критический обзор большого количества клинических исследований. Группа специалистов собирает всё, что имеется на сегодняшний момент, отсеивает некачественные работы, перепроверяет подсчеты и выводы качественных и складывает все за и против. В итоге мы получаем самый доказательный в современной медицине вывод: средство/метод эффективно, неэффективно, данных для суждений недостаточно. Для простоты понимания скажу, что вывод мета-анализа для врача и ученого — это что-то вроде постановления Верховного суда. Конечно, и Верховный суд может заблуждаться, но в доказательной медицине заключение мета-анализа является приоритетным по сравнению с любыми другими публикациями и суждениями.

Заблуждение №1: Доказано, что витамин С помогает предотвращать и лечить ОРВИ (простуды и грипп).

Выводы авторов мета-анализа «Витамин С для профилактики и лечения ОРВИ» :

«Добавление витамина С в пищу не снижает заболеваемости ОРВИ в общей популяции, что не позволяет рекомендовать его для рутинной профилактики. Витамин С может быть полезным для лиц, подверженных кратковременным тяжелым физическим нагрузкам. Несмотря на то, что ряд исследований показал, что профилактический прием витамина С немного сокращал и облегчал течение простуды (ОРВИ), назначение витамина при появлении первых симптомов было неэффективным. Рекомендуется провести дополнительные клинические рандомизированные плацебо-контролируемые испытания.»

Справка:

Когда теории Лайнуса Полинга (http://vk.cc/1jMFIh) о пользе сверхдоз витамина С не подтвердись клиническими исследованиями (не профилактировались ни простуда, ни рак), стали накапливаться обратные данные - о вреде чрезмерного увлечения аскорбинкой.

В связи с этим в 1996 г. Норвегия принимает закон, запрещающий производить таблетки и капсулы, содержащие больше 250 мг аскорбиновой кислоты. За Норвегией в 1997 г. последовали Финляндия и Германия. В 2005 г. Европейский суд постановил ограничить дозировки препаратов витамина С во всех странах Евросоюза и запретил применять к этим препаратам формулировки рекомендаций со словами «лечит», «излечивает», «продлевает жизнь».

Заблуждение №2: Чтобы жить долго и счастливо надо всем принимать витамины-антиоксиданты!

Выводы авторов мета-анализа «Добавление антиоксидантов в пищу с целью продления жизни у здоровых лиц и пациентов с различными заболеваниями» :

«Мы не обнаружили доказательств в поддержку обогащения антиоксидантами пищи как для первичной (у здоровых), так и для вторичной (при имеющихся заболеваниях) профилактики. Витамин А, бета-каротин и витамин Е при определенных обстоятельствах могут сокращать продолжительность жизни. Будущие рандомизированные испытания могли бы дать оценку потенциальной эффективности витамина С и селена для первичной и вторичной профилактики. При таких испытаниях следует тщательно отслеживать потенциальный вред от приема. Добавки к пище с антиоксидантами следует считать медицинскими товарами и тщательно оценивать их безопасность для здоровья, прежде чем допускать к продаже.»

По маленьким детям, проживающих в условиях дефицита витамина А, выводы более утешительны :

«Добавление витамина А в пищу сокращало смертность у детей в возрасте от полугода до 5 лет и мы рекомендует широкое применение этой практики в регионах дефицитных по витамину А. В дальнейших исследованиях такого рода у детей до 5 лет нет необходимости, однако требуются сравнительные исследования различных доз и лекарственных форм.»

Сразу оговорюсь, что при нормальном питании детей в России дефицита в витамине А не наблюдается.

Резюме:

Как видите, не все теории подкрепляется практикой. При том, что определенные витамины и препараты на их основе действительно эффективны для лечения целого ряда заболеваний, целесообразность обогащения ими диеты здорового человека, не входящего в группы риска , не подтверждается исследованиями. В то же время достаточно хорошо доказан вред от избыточного применения некоторых витаминов.

Поэтому на сакраментальный вопрос, заданный вначале этой заметки, я отвечаю так: если вы не питаетесь одной лишь солониной и не страдаете заболеваниями, для лечения которых необходимо использовать препараты витаминов, пить поливитамины вам ни к чему. А сэкономленные денежки потратьте лучше на свежие и качественные продукты питания себе и своим детям.

Начнем с официального, утвержденного главным санитарным врачом определения: биологически активные добавки — это «концентраты натуральных или идентичных натуральным биологически активных веществ, предназначенные для непосредственного приема или введения в состав пищевых продуктов с целью обогащения рациона питания человека отдельными биологически активными веществами или их комплексами».

Вроде бы все понятно: БАДы не должны ни от чего лечить, они могут только дополнить вашу диету. Ан нет. Производители БАДов ловко обходят множество нормативных актов, выставляя на первый план уникальные профилактические и даже лечебные эффекты добавок, пытаясь втиснуться на территорию лекарственных средств. Путем постоянного капания на мозги потребителей пищевые продукты, которыми являются БАДы, были возведены в статус панацеи. Кроме того, добавками, как весьма прибыльным делом, заинтересовались представители многоуровневого маркетинга. В результате мы имеем нынешнее засилье БАДов.

Натуральный на 100%

Ох и любят эту фразу производители, и особенно продавцы добавок. «Природные компоненты», «живые витамины», «биодоступные формы» — в противовес «химии». Ну что ж. В природе есть много чего натурального: мышьяк, скажем, или мухоморы, или цикута (которой в Древней Греции казнили Сократа). Так что «натуральный» вовсе не означает «полезный», «эффективный» и тем более «безопасный».

Показательна в этом плане история с аристолохиевой кислотой. Соединение — натуральнее некуда, присутствует в плодах кирказона (Aristolochia). Растение широко использовалась в БАДах для коррекции веса. Но в 1993 году в одном из медицинских журналов появились данные о пациентах бельгийской «похудательной» клиники: у 105 человек развилась патология почек, из них у 18 — рак.

Медикам и организациям по защите прав потребителей потребовалось почти десять лет, чтобы доказать высокую нефротоксичность и канцерогенность аристолохии. В 2001 году она была запрещена к реализации в США, а затем и во многих других странах. Однако китайские добавки, например с кирказоном маньчжурским (A. manshuriensis), периодически всплывают на российском рынке, а на «похудательных» сайтах в рунете до сих пор выложены рецепты, где настой кирказона рекомендуется при «сердечных и почечных отеках».

Ни о какой натуральности не может идти речи, если при изготовлении той или иной добавки использовались концентраты или экстракты растений, — в этом случае сырье подвергается химической обработке с использованием этилового спирта, а то и эфиров, альдегидов и много чего еще.

И еще о натуральности. Сколько хранится, например, отломанный лист алоэ, содержащий вполне биологически активные вещества? А какой срок годности у БАДа на его основе? Консерванты, стабилизаторы, отдушки, красители, улучшители вкуса— все это присутствует и в биодобавках. Правда, производители постоянно «забывают» писать об этом на коробочках с «натуральными» таблетками.

Лучше лекарств?

БАДы старательно маскируются под лекарственные средства — используются те же лекарственные формы (таблетки, капсулы, сиропы), такой же дизайн упаковки, даже названия напоминают названия медикаментов. И продают их в России, в отличие от большинства развитых стран, в аптеках, а не в продуктовых магазинах. А продавцы «волшебных таблеток» очень не любят словосочетание «биологически активная добавка», они предпочитают термин «препарат», который у большинства населения ассоциируется с лекарством. Самое интересное, что многие БАДы якобы не имеют противопоказаний, но при этом чрезвычайно эффективны при множестве самых различных заболеваний.

В медицине существует непреложное правило: чем шире спектр действия препарата, тем больше у него побочных эффектов. И у любого, даже самого супернатурального ингредиента всегда будет как минимум одно противопоказание — индивидуальная непереносимость. Огромные перечни противопоказаний у лекарственных средств — результат многолетних клинических исследований на тысячах, а то и десятках тысяч больных.

Интересно проследить за теми единичными БАДами, которые по прошествии времени были перерегистрированы как лекарственные средства. При этом сведения об эффективности становились значительно скромнее, список показаний существенно сокращался, зато добавлялось ощутимое количество противопоказаний.

В медицине есть понятие «полипрагмазия» — неоправданное назначение больному множества лекарственных средств одновременно. Именно этим и занимается большинство производителей БАДов. В одном «препарате» могут быть намешаны аминокислоты, витамины, экстракты десятка растений. Кто и когда проверял их совокупный эффект? Растения сами по себе — многокомпонентные смеси, причем соседство веществ-антагонистов — скорее правило, чем исключение. И как будет действовать смесь из смесей — никто не возьмется предсказать.

Безопасность — самое слабое звено у биодобавок. Да, перед получением свидетельства о госрегистрации их исследуют — но только на наличие опасных и токсичных для человека ингредиентов в представленном образце. Никто не оценивает их клиническую эффективность и список показаний и противопоказаний. Просто потому, что БАДы — не лекарства. А после этого состав добавки полностью находится на совести производителя. И очень часто фактический состав «препарата» может очень сильно отличаться от заявленного. Особенно если биодобавку фальсифицируют. Если за подделкой лекарств следит государство, то каждый производитель БАДов должен «пасти» свою продукцию самостоятельно.

Эта практика принята не только в России. На каждой упаковке пищевой добавки, продаваемой в США, есть надпись: «Информация, заявленная на данной упаковке, не оценивалась Управлением по контролю за продуктами питания и лекарствами (FDA). Данный продукт не предназначается для диагностики, лечения или предотвращения каких-либо заболеваний».

Существует еще одна опасность. Человек, принимающий разрекламированную биодобавку, может перестать принимать лекарства, прописанные ему врачом. Иногда в рекламе прямо говорится о возможности снижения дозы противовоспалительных или иных препаратов, а также о перспективе полного отказа от лекарств.

Что при этом произойдет, особенно при болезнях, всерьез угрожающих жизни, — легко представить. Все столбы в радиусе полукилометра от онкоцентра на Каширском шоссе в Москве обклеены рекламой чудо-средств, исцеляющих от рака. Если больной вместо химиотерапии или операции начинает «лечиться» БАДами, он все равно попадет к врачу. Только вместо ранней стадии заболевания с высокой вероятностью успешного лечения доктор может столкнуться с состоянием, при котором медицина способна только на облегчение болевого синдрома. И виноватыми в такой ситуации пациент и его родственники часто считают врача. Они рассказывают об этом своим знакомым, выкладывают информацию в интернет-сообществах и на форумах, в результате чего в сторону «альтернативной» медицины уходит все больше пациентов с начальными стадиями заболеваний. И не обязательно онкологических. Например, при глаукоме есть полугодовой «светлый» промежуток, после которого можно забыть о надежде на спасение зрения. Если в это время пить БАДы с черникой и прочими «полезностями» для глаз, шансы на благополучный исход будут таять с каждым днем.

Слово в защиту

Анна Александровна не занимается самолечением, и все препараты ей прописали врачи. Но ни один из них не продается в западных странах (по крайней мере в качестве лекарств), ни один не выдержал проверку объективными методами доказательной медицины. Большинство из них не подвергалось такой проверке.

Анна Александровна – настоящий, не надуманный персонаж, но на ее месте может быть ваша мама или любой другой родственник, или вы сами. Самые популярные лекарства, составляющие львиную долю оборота российского фармрынка, – одновременно самые бесполезные.

Как это не работает в России

«Эффективность около 90 процентов препаратов, которые продаются в мире, не доказана по современным стандартам, из них процентов семьдесят не обладают хоть сколько-то значимой эффективностью», – говорит Павел Воробьев, заместитель председателя Формулярного комитета. Эта организация при Минздраве долгие годы оценивала медицинские технологии и лекарства, однако вскоре после того как Татьяна Голикова возглавила министерство, от услуг комитета отказались.

На сайте Формулярного комитета уже много лет висит негативный перечень лекарств, которые продаются в аптеках и при этом абсолютно бесполезны. В этом реестре 57 непатентованных названий. По словам профессора Воробьева, на самом деле, неработающих лекарств на прилавках аптек на порядок больше. Фармацевтическая бюрократия устроена так, что новые высокотехнологичные лекарства появляются с большой задержкой или не появляются вовсе, а бессмысленное наследие прошлого и позапрошлого века вроде корвалола или настойки боярышника сохраняется и растет в продажах.

В мировой практике есть три золотых стандарта качества, которые применяются на трех этапах жизни каждого лекарства: в доклинических лабораторных разработках (GLP), в клинических исследованиях (GCP) и в производстве (GMP). В России стандарты GCP приняты с 2005 года, но носят лишь рекомендательный характер, то есть производители могут добровольно следовать им.

«Когда речь идет о больших международных исследованиях на территории России, их проводят по стандартам GCP, просто потому что это необходимо для регистрации лекарств в других странах, – говорит Светлана Завидова, исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям, которая девять лет назад занималась утверждением стандарта GCP в России. – Но если это чисто российские разработки для отечественного рынка, никакого резона испытывать препарат по мировым стандартам качества нет, и никто этого не делает».

В качественном исследовании препарат сравнивается с плацебо (пустышкой), а еще лучше – с самым эффективным средством от той же болезни, ведь по-хорошему новое лекарство должно быть лучше других лекарств, а не лучше сахарной таблетки. Качественное исследование должно быть рандомизированным, то есть проводиться с использованием случайной выборки пациентов в группу испытуемых и плацебо, и двойным слепым, когда ни пациент, ни даже врач не знают, кому в группе достается лекарство, а кому – плацебо. Качественное исследование – это всегда тысячи и десятки тысяч пациентов, а значит, миллионные инвестиции. Чем меньше величина эффекта, тем больше больных нужно, чтобы эффект обнаружить.

Нет никакого смысла вкладывать большие деньги и соблюдать строгие условия в России, потому что в российском законе «Об обращении лекарственных средств» не прописан объем и качество исследований – он может быть любым.

Количество пациентов для клинических испытаний определяет сам разработчик, его протоколы при регистрации проверяет Институт доклинических и клинических исследований при Минздраве. Однако требования к протоколам могут быть любыми. К примеру, в испытаниях популярного препарата тромбовазим участвовало всего 62 человека. Большинство российских препаратов испытывались на группах пациентов до 50 человек, и не обязательно сравнивать даже с плацебо, не говоря уже о сравнении с существующими аналогами.

Эффекты у лекарства тоже могут быть разными. К примеру, если лекарство устраняет конкретный симптом – это называется «суррогатной точкой» эффективности, а если продлевает жизнь или улучшает ее качество, уменьшает количество рецидивов – это «конечные точки», и именно по ним сегодня принято судить о качестве лечения.

Британский врач и общественный деятель Бен Голдакр в своей книге «Плохая фарма» приводит такой случай. В 1980 году группа врачей испытывала лоркаинид, лекарство от аритмии, на сотне пациентов, перенесших инфаркт, половина из которых получала плацебо, другая – настоящие таблетки. Аритмию этот препарат действительно устранял, то есть в суррогатной точке прекрасно работал. Однако в вскоре после исследования в группе пациентов, получивших лоркаинид, погибло девять человек, а в группе, которая получала сахарные пустышки, – умер только один. Это был провал, и группа прекратила исследование потенциального лекарства. Если бы аналогичный препарат испытывали сегодня в России, никакие правила не помешали бы зарегистрировать его как рабочее средство от аритмии.

Видимость лечения

Последняя редакция федерального закона «Об обращении лекарственных средств» была принята сравнительно недавно – в апреле 2010 года, однако в ней не появилось никаких требований к качеству клинических и доклинических исследований. Зато появилось много туманных формулировок, усложняющих регистрацию и независимое исследование лекарств. «Закон не позволяет испытывать лекарство кому-либо, кроме разработчика, – говорит проф. Василий Власов, участник Кокрановского сотрудничества – международной организации, которая проводит независимую оценку эффективности лекарств. – Я лично обращался к министрам – и прошлой, и действующей, чтобы изменить это положение, но не был даже удостоен ответа. Заявлять исследования может только спонсор. Независимая экспертиза по этому закону не такая уж независимая, и подчинена минздравовским чиновникам. И результаты исследований не требуют публикации в научных журналах, а предоставляются напрямую чиновникам. Такого нет нигде в мире».

Также в законе не прописан механизм, который позволял бы лишать регистрации неэффективные лекарства. Статья 32 об отмене госрегистрации лекарства – одна из самых кратких – подразумевает, что запрещены могут быть только опасные для здоровья препараты. Бесполезность не является достаточным основанием. Видимо, поэтому пока не было ни одного прецедента, чтобы свидетельство о госрегистрации было аннулировано из-за бесполезности лекарства.

В целом, закон написан так, как будто предполагается, что лекарство может испытывать только производитель или его подрядчик. «Главное нововведение этого закона состояло в том, что регистрация лекарств переходила от Росздравнадзора к Минздраву, – говорит проф. Власов. – Министры очень не охотно делятся властью, особенно в такой прибыльной сфере как фармацевтический рынок».

В 2010 году, когда был принят действующий закон, в прессе подробно излагались хитросплетения семейных и профессиональных отношений министра Голиковой и руководства компании «Фармстандарт», производителя препаратов арбидол и амиксин. Slon уже писал о том, что эффективность этих препаратов не подтверждена, впрочем, как не подтверждена эффективность почти всех противовирусных лекарств, которые любят прописывать российские врачи при гриппе и простуде.

Кажется, нет ничего страшного в бесполезных лекарствах. Можно его выпить на всякий случай, «вдруг поможет, в любом случае хуже не будет». Это, конечно, заблуждение. Во-первых, у всех бесполезных лекарств не доказана не только эффективность, но и безопасность. Мы не знаем толком, чем чреват прием этих таблеток. Во-вторых, любое бесполезное лекарство заведомо опасно уже потому, что оно создает видимость лечения, и многие довольствуются популярными неработающими средствами, подвергая себя смертельному риску. Так, два самых популярных сердечных лекарства – валокордин и корвалол – на самом деле не обладают никаким положительным лечебным эффектом. Они содержат наркотическое вещество фенобарбитал и изовалериановую кислоту, слегка расширяют сосуды, успокаивают и усыпляют. Вместо того, чтобы ехать в больницу и получить настоящее лечение, человек принимает капли, чувствует облегчение и засыпает. При этом инфаркт, если он начался, развивается во сне.

«В результате в среднем в России пациент попадает в больницу через 20 часов после начала инфаркта, тогда как интенсивная терапия имеет смысл только в первые часы, – говорит профессор Воробьев. – То же самое с симптоматическим лечением простуды и гриппа. Пациент принимает абсолютно бесполезные «противовирусные» препараты и жаропонижающие, которые снимают симптомы. Пациент не обращает внимания на болезнь до тех пор, пока у него не разовьется тяжелое воспаление легких. Аналогичная проблема с почечными коликами: если просто принять обезболивающее, есть риск, что симптомы исчезнут и незаметно разовьется тяжелое гнойное осложнение»

В начале прошлого года министр Вероника Скворцова объявила, что «неэффективные лекарства должны покинуть рынок». Тогда об этом было много разговоров и сообщений в прессе. Прошел год, и на мой вопрос, что было сделано в этом направлении, из Минздрава пришел многословный туманный ответ, суть которого сводится к тому, что поправки к закону проходят бессрочные межведомственные согласования.

Аналогично обстоит дело с GMP, международным стандартом производства. Разговоры о его внедрении в России ведутся лет пятнадцать, однако законодательная база появилась только осенью 2013 года, когда Минюст подписал соответствующий приказ Минпромторга. «Но перестраивать производство слишком сложно и затратно, поэтому теперь игроки лоббируют специальное постановление правительства о льготном периоде на несколько лет, – говорит Дмитрий Янин, председатель правления Конфедерации обществ прав потребителей. – Мы пытаемся не дать им провести это постановление. Все разрешительные документы они предусмотрительно переоформили до вступления новых правил, а ревизия, запланированная Минпромторгом, займет не меньше двух-трех лет».

Как это не работает в мире

Может показаться, что неэффективные лекарства водятся только в нашей стране, а на Западе фармпроизводители руководствуются одной лишь любовью к истине. Отнюдь. Несмотря на серьезные требования и стандарты, бесполезные препараты извилистым путем попадают и в американские, и в европейские аптеки.

Возвращаясь к истории с лоркаинидом из книги Бена Голдакра, провальное исследование не было никогда опубликовано. Другие группы ученых в последующие годы испытывали подобные лекарства против аритмии, которые обладали тем же побочным эффектом, то есть повышали риск смерти, однако не так очевидно. Более 100 тысяч американцев погибли из-за применения опасных антиаритмических препаратов, пишет Голдакр. В 1993 году авторы того первого исследования принесли публичные извинения. Возможно, если бы это исследование было опубликовано, оно могло бы предотвратить хотя бы частично выход на рынок смертельно опасных антиаритмических препаратов.

На сегодняшний день ни в одной стране мира нет законов, которые обязывали бы публиковать результаты всех исследований эффективности лекарства. Научные журналы охотнее публикуют исследование, если авторам удалось обнаружить эффект, чем если не удалось.

В апреле 2012 года в журнале Nature вышла статья исследователей, которые попытались повторить 53 научных испытания потенциальных лекарств для терапии рака. Повторить удалось лишь шесть из 53 работ. Авторы публикации предполагают, что это происходит благодаря тому, что научные журналы с энтузиазмом печатают статьи с положительными результатами и не проявляют должной бдительности. В итоге в свет выходит невоспроизводимая ерунда. А если исследование показало, что эффекта нет, то как бы и рассказывать не о чем.

Причем это касается не только разработок будущих лекарств, но, что хуже, независимых исследований того, что уже применяется врачами. Эрик Тернер в 2008 году опубликовал в New England Journal of Medicine статью про историю дюжины антидепрессантов, которые подавались на регистрацию в американское Агентство по контролю лекарств и продуктов в последние пятнадцать лет. Всего в агентство было подано 74 исследования, из них 38 работ с положительным результатом (таблетка работает) и 36 с отрицательным (таблетка не работает). Тернер сделал простую вещь: он взял эти семьдесят четыре исследования из базы FDA и посмотрел, сколько из них были опубликованы в рецензируемых научных журналах. Оказалось, что из работ с положительным результатом были опубликованы все, кроме одного, а отрицательных работ – только три из тридцати шести. Врачи, которые читают научную прессу и прописывают лекарства пациентам, получают чудовищное искажение реальности и считают эффективными лекарства, провальные исследования которых просто не вышли в свет.

Около половины научных работ, которые проводятся в западных странах, не публикуются нигде, при этом у работ с положительным результатом шансов быть опубликованными вдвое больше, чем у работ с отрицательным результатом. Испытания лекарств, которые финансируются производителем, в четыре раза чаще носят положительный характер. Не потому что авторы мухлюют в процессе изучения (с точки зрения дизайна работы как раз безупречны), а потому что отрицательные результаты просто не выходят в свет.

Пока что системно эта проблема не решена, однако о ней все больше пишут, причем не только в научной прессе. В январе в журнале Lancet вышла серия из пяти материалов, посвященных неполной медицинской информации, а газета New York Times опубликовала большой репортаж о войне, которую ведет молодой врач из клиники «Джонс Хопкинс» с фармгигантом GSK за публикацию результатов всех исследований эффективности противогриппозного препарата тамифлю.

Постепенно ситуация меняется к лучшему: в прошлом году GSK впервые создала онлайн-систему, в которой врачи могут запрашивать результаты клинических исследований. На сегодняшний день такие же онлайн-сервисы есть у Roche, Sanofi ViiV и Boehringer Ingelheim. В конце января компания Johnson & Johnson объявила о том, что она опубликует все данные своих клинических исследований в открытом доступе.

Было бы наивно думать, что компании делают это, руководствуясь души прекрасными порывами. Главным образом информация становится доступнее, а разработки – прозрачнее, потому что этого добиваются врачи, такие как Голдакр. Потому что врачи читают рецензируемые журналы, а законы, регулирующие «обращение лекарственных средств», отделяют качественную научную проверку от некачественной, и последняя не рассматривается при регистрации. Потому что чиновники, которые пишут законы и работают в системе здравоохранения, не замечены в очевидном конфликте интересов и прямой связи с производителями. Потому что на успех производителей влияет их репутация в глазах врачей и пациентов. Пока в России все происходит строго наоборот, бесполезные лекарства у нас будут только наращивать обороты.